Другая заря [= Новый рассвет ] - Сандра Браун

Еще больше он боялся операции. Он не имел дела с современной медициной и не знал ничего из последних достижений хирургии. Доктор похлопывал роженицу по руке, успокаивая ее, залечивал отрезанные пальцы, готовил пилюли, лечил расстройство желудка.

Джордж Хьюит понятия не имел о таких новшествах, как, например, антисептики. Он жил в диком месте, далеком от научных медицинских учреждений. Доктор умел вытащить пулю, и очень быстро, если она не задела жизненно важных органов. Умел ампутировать конечности, тоже быстро. Но все, что касалось внутренних органов человека, было для него тайной и повергало в мистический ужас.

Когда все было готово, Хьюит посмотрел на бледную как полотно Бэннер Коулмен, и пот заструился ручьями по его лицу. Он поднял глаза на мужчину, заявившего, что будет присутствовать при операции. Хьюит согласился. Он нуждался в помощнике, который капал бы эфир на тряпочку и подносил к носу больной, если в том появится необходимость.

— Учтите, я не несу никакой ответственности за последствия, — твердо заявил доктор Хьюит. — Если аппендикс лопнул, она все равно умрет, что бы я ни делал. Вы должны понять это.

Джейк, не дрогнув, посмотрел на доктора ледяными голубыми глазами.

— Вы тоже должны понять. Если она умрет, то умрете и вы, доктор. Так что на вашем месте я бы постарался, чтобы этого не случилось.

Этот тип, несомненно, бандит. Головорез. Хьюит ничуть не сомневался. Он видел, что ковбой не шутит. Мысленно воззвав к Господу, доктор опустил скальпель на живот, покрытый пропитанной карболкой тканью, справа от пупка Бэннер.

Сердце Джейка замерло, когда он смотрел, как нож прорезал кожу и сразу же выступила кровь. Правильно ли он поступает? Да! А какой еще выход? Без операции она точно умрет. Мысль о том, что это может произойти, ужасала Джейка. Он сделает все, чтобы спасти Бэннер Коулмен.

Она не может умереть. Не может. Джейк не допустит этого. Бог не допустит.

Когда неуклюжие пальцы доктора Хьюита раздвинули надрез, Джейк впервые за многие годы стал молиться от всего сердца.

Хьюит поправил повязку, опустил ночную рубашку Бэннер и накрыл больную одеялом. После этого решился взглянуть на Джейка. Тот испуганно смотрел на девушку.

— Цвет лица не слишком хороший, — встревоженно проговорил Джейк.

— У нее был болевой шок, и я, как профессионал, считал, что этого не следовало допускать, если помните. — Доктор возблагодарил Бога за то, что девушка не умерла под ножом. Впрочем, он серьезно сомневался, что она переживет эту ночь. Доктор считал такие случаи безнадежными и предпочитал, чтобы пациенты умирали без вмешательства хирурга. — Постарайтесь сбить жар, прикладывая холодную тряпку. Не жалейте карболки для повязки, а при болях давайте лауданум.

Хьюит собрал свои вещи и побросал их в сумку в полном беспорядке, чего никогда не делал. Ему хотелось поскорее унести ноги из этого дома, до того как пациентка умрет. Убраться подальше от этого страшного типа. Разве можно вмешиваться в дела Господа? Ведь тот сам знает: жить человеку или умереть.

Но доктор не мог уехать, не поговорив с Джейком. Он не знал, что Росс Коулмен оставил дочь на попечение этого головореза, но помнил о скандально расстроенной свадьбе. И его кое-что смутило во время операции. Неужели эта девушка вела легкомысленный образ жизни?

Доктор всей душой желал поскорее вернуться домой и рассказать миссис Хьюит последние новости о Бэннер Коулмен. Конечно, он доверит ей все, но только под большим секретом. В городе ходили разные слухи, и вот сейчас все внезапно открылось его глазам. Хм… Конечно, Коулменов не стоит обижать, но приятель их дочери внушает подозрение и наводит на мысль о том, что ее поведение не слишком благопристойно.

Доктор надеялся, что жена сохранит цыпленка и яблоки в тесте теплыми на ужин.

А этот проклятый дождь все еще лил.

Джейк придвинул стул с прямой спинкой вплотную к кровати Бэннер. Упершись локтями в колени, он опустил подбородок на руки и не сводил глаз с девушки.

Дыхание ее было таким легким и поверхностным, что Джейк едва замечал его, но грудь все же чуть поднималась и опускалась. Ему было страшно. Он не знал, тревожиться ли из-за того, что Бэннер не приходит в себя, или радоваться, что она спит в самое тяжелое для себя время. Ее веки часто вздрагивали, как будто ей снился дурной сон. А что до всего прочего, то Бэннер не шевелилась и выглядела совершенно безжизненной.

Джейк встал со стула, охваченный желанием умереть. Он положил свои мозолистые ладони ей на лоб, оказавшийся холоднее, чем в последний раз. Когда же ушел доктор? Джейк даже не заметил этого. Сейчас он думал только о том, как спасти Бэннер.

В спальне Джейк увидел окровавленные простыни, оставшиеся после операции. Его затошнило. Кровь Бэннер. Джейк сгреб их в охапку и вынес из дома. Потом он постирает их.

Надев плащ и шляпу, Джейк пошел к сараю и занялся конем, о котором совсем забыл.

— Эй, парень, ты думаешь, я забыл про тебя?

Джейк освободил Бурана от тяжелого седла, вытер досуха и задал хорошую порцию овса.

Здесь, в тишине сарая, под печальные удары дождевых капель Джейк вдруг осознал всю серьезность ситуации.

Бэннер может умереть.

Вцепившись пальцами в гриву Бурана, он уперся лбом в его твердый бок.

— Нет, нет, — застонал Джейк. — Она не может умереть. Как Люк. Как отец. — Крупные слезы покатились по его щекам. Ему конец, если он потеряет Бэннер. Не потому, что Джейк любил ее как ребенка. И не потому, что она дочь его ближайших друзей. Джейк знал, что, если потеряет ее, жизнь его утратит смысл.

Боже, сколько боли он причинил ей! Намеренно обижал ее, постоянно оскорблял. Джейк убеждал себя, что делает это ради блага Бэннер. Сейчас ему пришлось признать истинную причину этого. Бэннер стала слишком важна для него.

Двадцать лет назад он запретил себе привязываться к людям, это казалось ему слишком опасным. Полюбишь кого-то, а потом потеряешь. Лучше не любить вообще. Правда, все эти годы он любил Лидию, но любовь ничего не требовала от него. Лидия все равно была для него потеряна. Но, любовь к Бэннер…

А он действительно любит ее?

— Не знаю, — прошептал Джейк.

Он знал одно: что перевернул бы небо и землю, лишь бы снова увидеть ее живое лицо, услышать смех, испытать ее гнев, увидеть, как она воспламеняется от страсти. Все что угодно, только не спокойная маска смерти!

Джейк бросился из сарая, перепрыгивая через грязные лужи, к дому. Спальня напоминала гробницу, как и перед его уходом. Возле кровати Джейк встал на колени.

— Ты не умрешь, Бэннер. Не оставишь меня. Ты нужна мне не только ради моей жизни. Я не позволю тебе умереть, — горячо шептал он, стиснув ее руку и прижав к губам.

Единственным ответом был стон, но он прозвучал музыкой в ушах Джейка.